Всепоглощающая страсть на костылях воображения
«Рапсодия страсти» — так называется выставка эротических литографий Пабло Пикассо и Сальвадора Дали, представленных в КВЦ имени Тенишевых.
В экспозиции представлены малоизвестные графические работы величайших художников XX столетия из частных коллекций Франции и США. Это три подборки: 25 листов Пабло Пикассо из серии «Пикассо и человеческая комедия» (кризисные работы отчаявшегося творца) и «Калифорнийского альбома» (своеобразного дневника жизни художника в ноябре 1955-го на вилле «Калифорния»); а также 14 гравюр Сальвадора Дали к мемуарам Джакомо Казановы.
Объединение в рамках одной выставки трех полных серий двух гениев позволяет открыть новые грани их творчества, а в случае с Дали и увидеть смещение акцентов в сторону личностного восприятия художником литературного произведения.
XX век создает новое понимание эроса. Помимо идеи «искусства для искусства», провозглашающей свободу творчества от традиционной морали, художники получают теоретическую поддержку от психоаналитических исследований Зигмунда Фрейда.
Пабло Пикассо был очень страстным человеком, в искусстве и в жизни искавшим компромисс между телесным и духовным началом. В его жизни было много возлюбленных, совершенно непохожих друг на друга. «Каждый раз, меняя женщину, я должен сжечь ту, что была последней», — заявлял Пикассо.
Любовные отношения всегда служили для него источником вдохновения. «Корни искусства надо искать в эротизме. В основе нет ничего, кроме любви, какой бы она ни была», — говорил Пикассо.
Серия «Пикассо и человеческая комедия» выполнена мэтром во время глубокого кризиса. В 1953 году личная жизнь Пабло Пикассо подверглась кризису. Гражданская жена Франсуаза Жило ушла от него, забрав с собой их 6-летнего сына и 4-летнюю дочь. Пикассо был в бешенстве: «От таких мужчин, как я, не уходят!»
Оказавшись в одиночестве, наедине с мыслями о старении и смерти, Пикассо создает по-детски наивные, порой даже ироничные картинки из жизни театра и цирка. Здесь наездники, карлики, клоуны, акробаты соседствуют с обнаженными моделями и художниками, пытающимися запечатлеть неповторимый миг.
«Прошлой зимой Пикассо работал неутомимо над серией рисунков, которые входят в число лучших, чрезвычайно смелых, самых острочеловеческих из всего, что он произвел в течение своей долгой и блестящей карьеры…» — так охарактеризовали современники выход в свет серии «Пикассо и человеческая комедия».
За девять недель художник создает 180 рисунков, из которых 164 были переведены в черно-белые гравюры. Самые необычные по форме и содержанию 16 рисунков были оформлены в цветные литографии.
В основе серии — любовь художника к людям и, как следствие, его любовь к собственному созданию. Этот альбом — своего рода автобиография, в которой мы вновь встречаемся с актерами, клоунами, акробатами и обезьянами – героями его картин ранних дней. Как и он, все они постарели. Держа маски перед покрытыми морщинами лицами, они пытаются обмануть окружающих своим невозмутимым видом.
На рисунке «Художник времен Ренесанса и его модель в маске» изображена молодая натурщица, сидящая перед престарелым художником, который, глядя на созданный им портрет, обнаруживает не женский образ, а свое изображение, передразнивающее его беззубым ртом. Пикассо воссоздал жалкое будущее, которое, как он считал, ожидало его.
Пережив расставание с Франсуазой, художник знакомится с другой своей будущей женой — Жаклин Рок. На момент их свадьбы в 1961 году Пикассо был уже пожилым 79-летним человеком, а Жаклин — молодой женщиной 27 лет. Для нее Пабло был божеством, и обращалась она к нему не иначе как «мой господин». Художник же в ответ посвятил ей больше своих картин, чем всем остальным своим любимым музам. Жаклин Рок оказывала решающее влияние на жизнь самого Пикассо, являясь в то же время источником его вдохновения. Она преданно ухаживала за стареющим художником, когда он уже почти потерял слух и зрение, и оставалась рядом с ним до самого конца.
В серии эскизов «Калифорнийский альбом» — наброски художника, который изображает свою мастерскую и последнюю возлюбленную. Мастер создает образ, переходя от довольно сложной графики к стилизациям в духе детского рисунка. Точность и отчетливость — характерная особенность работ Пикассо. Он допускает небрежность лишь в тех случаях, когда нужно напомнить о том, что линии проведены рукой художника, а не прочерчены по линейке.
Собственно страсти в привычном понимании этого слова здесь немного — скорее, есть ощущение парадоксальности всего, что связано с отношениями между полами. С одной стороны, рисуя свою любимую в восточных костюмах, художник как бы подчеркивает ее покорность, а с другой — образ ее обрастает множеством противоречивых нюансов, и в итоге красавица из гарема превращается чуть ли не в индийское многорукое и многоликое божество.
Тема театра жизни и его героев близка и серии Сальвадора Дали по рассказам Джакомо Казановы. 14 гравюр к мемуарам знаменитого авантюриста художник наполняет сюрреалистическими образами и сценами, призванными обнажить тайные метаморфозы интимных сторон человеческой натуры. Каждый сюжет — это больше, чем литературная иллюстрация, это импровизация чувств, пережитых при прочтении.
Литографии этой серии насыщены различными характерными для Дали символическими образами. Яйцо — это образ внутриутробной жизни (в «Мемуарах» Казановы есть глава о внутриутробной памяти, а Дали утверждал, что помнит, каково находиться в утробе). Улитка символизирует контраст между внешней жесткостью и мягким внутренним содержимым. Костыли — символ поддержки, без которой мягкие структуры не в состоянии держать форму или вертикальное положение. Змей означает мужское начало. Образы женского начала часто сопровождают символы смерти — муравьи и мухи.
Как правило, главные герои его работ, тонкие, вытянутые, почти исчезающие фигуры, теряющиеся на фоне больших, несоизмеримо громадных и пугающих предметов, которые чаще всего символизируют различные страхи.
Дали боялся контакта с женщинами, но мог говорить о них с точки зрения большого ценителя женской красоты: «Я никогда не встречал женщины одновременно красивой и элегантной — это взаимоисключающие характеристики. В элегантной женщине всегда ощутима грань ее уродства (конечно, не ярко выраженного) и красоты, которая заметна, но не более того. Ее красота всего-навсего заметна, но не исключительна. Элегантная женщина может и должна обходиться тем немногим, что ей выделила природа: лицо ее не блещет красотой, настырной, как трубный глас. Потому элегантная женщина строга и не сентиментальна, и душа ее оттаивает лишь в любви, а любит она сурово, отважно, изысканно и жадно. Только такая любовь ей к лицу, равно как драгоценности и наряды — их роскошь рифмуется с высокомерной роскошью пренебрежения, которой она нас одаряет».
Несмотря на очень своеобразное изображение любовных отношений, Сальвадор Дали таким образом прославлял женскую природу и ту силу, которая может служить опорой мужчине. Во всех изображаемых женщинах он видит свою возлюбленную Галу, в мужских – себя самого.
