Смоленское Поозерье: кому сносить заброшенные дома?
Начало июня… Смоляне из душных городов потянулись на выходные к чистым озерам национального парка «Смоленское Поозерье». Что ни говори, а морские курорты не заменят места отдыха, до которых можно добраться за час-полтора на своей машине.
Поэтому ни при каком росте выездного туризма «сюда не зарастет народная тропа», надо только поддерживать ее в нормальном состоянии. А вот на это у НП«Смоленское Поозерье» пока не хватает ни средств, ни юридических возможностей. И дело даже не в дорогах, а в той закоренелой разрухе, как бороться с которой, никто не знает.
Прыщи на «западном» лице
На территории парка, впрочем, как и в других красивых уголках Смоленщины, наблюдаются две противоположные тенденции. Местные жители стараются всеми правдами и неправдами переселиться отсюда хотя бы в райцентр, а горожане, наоборот, перебираются на лето поближе к природе. Правда, в последнее время из деревень бежать уже некому, да и у многих горожан поубавилось желания покупать заброшенные дома.
Людям со средним доходом такие траты не по карману, а те, у кого кошелек тугой, стремятся приобрести участок поближе к берегам какого-нибудь озера и построить дачу по своему вкусу. В итоге брошенные избы долго и мучительно умирают от ветров, дождей и морозов…
Боевая «Нива» заместителя директора нацпарка по охране территории Георгия Рагонского шустро катит в сторону деревни Бакланово. Первая остановка — деревня Корнеево. Прямо на въезде — заросшая бурьяном усадьба. Видно, что брошенный людьми дом пережил не одну жестокую зиму. Под кронами одичавших яблонь буйной зеленью разухабилась неистребимая сныть, а перепревший под многолетними дождями штакетник все еще ищет опору у редких трухлявых столбов.
— Там, возможно, есть колодец, смотри внимательнее, не провались, — напутствует меня Рагонский. Предупреждение более чем своевременное. В этой местности грунтовые воды залегают низко, и колодцы приходится копать глубокие. Многие из них потом превращаются в «ловчие ямы», выбраться из которых практически невозможно. Поэтому осторожно пробираюсь к дому сквозь заросли бурьяна и крапивы.
Дощатая дверь распахнута, половина крыши уже лежит внутри сруба, но в сенях еще сохранился кое-какой крестьянский скарб. Может быть, все же у этого запустения есть хоть какой-то хозяин? Но даже если и есть, заставить его привести в порядок свою недвижимость — задача, скорее всего, невыполнимая.
— По этой дороге мы постоянно возим иностранные делегации. «Смоленское Поозерье» — крупнейший национальный парк Европейской части России и первый на пути любого иностранца, въезжающего в страну с Запада. Люди едут сюда из-за границы, чтобы увидеть и узнать что-то новое и необычное, и мы должны предоставить им такую возможность. Но что они видят? И какое у них складывается впечатление о России, о Смоленщине, о парке? — грустно говорит Георгий Ватиславович.
После Корнеева дорога ведет в деревню Михайловское. Она примечательна тем, что здесь можно найти и руины советского прошлого. Вот на окраине постепенно разрушающаяся двухэтажка. Зачем в сельской глуши понадобилось строить этого типового уродца из силикатного кирпича, теперь остается только гадать…
Дом ветшает, зияя глазницами окон, разрушаемый растущими на крыше деревьями. Но местные пацаны этой развалине рады. Нам удалось заснять тренирующегося на ней местного руфера лет десяти-двенадцати от роду. Увидев нас, он быстро ретировался в окно первого этажа, слава богу, не повредив себе конечности. Но ведь когда-то везение может и кончиться…
А третий «показательный» объект — здание почты в деревне Бакланово, которое сегодня можно было бы использовать для съемок какого-нибудь дешевого триллера. Внутри еще держатся добротные балки, есть две круглые печки-голландки. Когда оказалось, что отделение связи в Бакланове не нужно, здание еще вполне могли бы купить дачники и привести его в порядок. Да, видно, не судьба…
Понятно, что национальный парк такие «экземпляры местного народного зодчества» не украшают, особенно если они находятся на туристических маршрутах. Их бы снести, но делать это имеют право только муниципальные власти. По закону им дано решать, есть ли владелец у имущества, можно ли с ним связаться или же он отказался от своей недвижимости.
Но, как всегда, это право никак не подкреплено материально. Даже точно зная, что дом бесхозяйный, сельская администрация не может найти средства, чтобы нанять рабочих для его сноса и транспорт для вывоза мусора. Так что для данной территории, которая фактически стала «западным лицом России», этот вопрос давно надо решать на региональном уровне. И для начала найти в бюджете не такие уж большие деньги, чтобы расчистить от гниющих развалин хотя бы главные туристические маршруты парка.
Ярик и компания
До вольерного комплекса у деревни Городище дорога хоть и неасфальтированная, но хорошая. Так что увидеть настоящих зубров в естественной среде обитания может любой посетитель парка. Вот только далеко не все безоблачно в зубрином королевстве. Самая главная проблема — дефицит средств на корм для животных. Ведь популяция растет, а источников финансирования не добавляется.
— Нам очень помогает фонд «Красивые дети в красивом мире», — рассказывает Георгий Ватиславович, попутно подруливая мчащуюся по дороге «Ниву». — Ведь надо не только накормить зубров, но и удержать их на территории парка, чтобы они не перекочевали в сопредельные охотничьи хозяйства. Какая участь их может там ожидать, особенно если они выйдут в общедоступные охотугодья, представить нетрудно. А фонд финансирует совместный проект «Подарите зубрам зиму», в рамках которого дает нам средства на закупку корма и на посевной материал, чтобы засеять им подкормочные поля. Благодаря такой поддержке у нас появляется намного больше возможностей развивать популяцию этих красивых и мощных животных, некогда царствовавших в наших лесах.
На одном из таких полей мы остановились, но был жаркий полдень, и зубры, оставив свои удобные лежки на соломе, ушли в лесную тень. Я уж потерял надежду увидеть этих исполинов, когда они вдруг «материализовались» на дороге у вольерного комплекса. Четыре красавца вынырнули за несколько десятков метров от машины и не спеша перешли нам дорогу.
— Они далеко в лес не уходят, все время ошиваются у вольеров, ждут угощения, — поведал о зубриных повадках Рагонский. — Смотри внимательнее, они могут подойти почти вплотную и совершенно неслышно.
Так и подошли. Пока мне демонстрировали пасущегося в вольере на сочной травке знаменитого Ярика, а я, взобравшись на высокую ограду, фотографировал его во всех ракурсах, на стук ведра с кукурузой из-за сторожки с кормами появилось растворившееся в лесу стадо. Вот так и получается: с одной стороны хорошо, что зубры не разбредаются по дальним окрестностям, с другой – привычка получать нетрудовые харчи мешает животным ассимилироваться в окружающей среде и занять положенную им территорию.
А Ярик тем временем уплетал свое законное ведро кукурузы, не обращая никакого внимания на свободно шатающихся за оградой сородичей. Перед ним поставлена особая задача — передать свой великолепный генофонд будущим поколениям смоленских зубров.
На выезде из вольерного комплекса нам снова перешло дорогу дикое семейство. Наверное, это хорошая примета, и, может быть, через несколько лет на эмблеме национального парка «Смоленское Поозерье» рядом с силуэтом летящего гуся-лебедя появится хорошо узнаваемый контур этого лесного великана.
Напасть из «Черной книги»
Есть у нашего национального парка еще одна беда — его территорию ураганными темпами захватывает трижды проклятый всеми борщевик Сосновского. Это «чудо селекции» когда-то позиционировалось как силосное растение. Только наевшиеся его коровы стали давать горькое молоко, которое никто не хотел покупать. А позже, когда выявились его опасные для человека свойства, растение занесли в список опасных сорняков — «Черную книгу флоры Средней России» и с 2012 года исключили из достижений селекции. И до 1970-х годов борщевик еще использовали как зеленую изгородь, высаживая вдоль дорог для предотвращения выхода на них сельскохозяйственных и диких животных.
— Это наш бич, беда, с которой и не знаем, как бороться. Стараемся регулярно обкашивать места, где борщевик растет, не давать ему осеменяться, но это мало помогает. Тут нужны какие-то более действенные меры. Вот он, полюбуйтесь! — Георгий Ватиславович остановил машину у покинутого хозяевами дома, по крышу заросшего борщевиком. – Это еще одна сторона той же проблемы пустующих домов. А ведь у многих таких хозяйств где-то есть собственник. Но заставить его содержать свое имущество в порядке мы не имеем права, а сельская администрация не может.
Тогда возникает резонный вопрос: что вообще может местное самоуправление? Какие вопросы оно в состоянии решать самостоятельно, не ожидая окрика сверху? И если список его реальных возможностей окажется значительно короче перечня официальных полномочий, то, наверное, надо что-то срочно менять. Хотя бы нам, местном уровне.
