Последняя звезда «Золотого Феникса — 2013» зажглась в честь Гармаша
В Смоленске в рамках фестиваля актеров-режиссеров «Золотой Феникс» состоялся творческий вечер популярного артиста Сергея Гармаша, после чего на площадке перед «Современником» открыли его именную звезду.
На IV Всероссийский кинофестиваль актеров-режиссеров «Золотой Феникс» Сергей Гармаш прибыл не в качестве участника, а для того, чтобы встретиться со смолянами и поучаствовать в открытии своей именной звезды.
Творческий вечер назывался «Всякому безобразию есть свое приличие». Выйдя к зрителям, артист просто сказал: «Давайте поговорим». Причем обо всем, кроме политики, потому что о ней можно говорить только на кухне или же уходить из профессии, считает Гармаш. После недолгого рассказа о себе — о своем детстве в украинском Херсоне, о том как попал в профессию (оказывается, Гармаш хотел в мореходку, а в театральное училище документы за него подала мама), как поступал в школу-студию МХАТ — актер принялся за записки из зала. Смоляне спрашивали много и о разном — о литературе, любимой музыке, любимых ролях, о второй половине, о судьбе и Боге… «Ни одного простого вопроса!», — признался актер.
О Достоевском
«Спасибо за Достоевского. Он для меня рядом с Пушкиным и Гоголем. Он как никто другой может забираться внутрь человека. Очень люблю Достоевского. Дал себе задание полностью прочесть его дневники. Когда ты в театре выходишь и хотя бы раз в месяц читаешь Чехова или Достоевского — это как витамин пить». По мнению Гармаша, экранизировать Федора Михайловича очень трудно, как и Булгакова. Например, фильм и сериал по «Мастеру и Маргарите», где он сыграл, актер считает неудавшимися.
«Меня очень хвалили за эту роль, но когда я увидел себя на экране, понял, что эта картина не получилась и не получится никогда. И не потому, что в тот раз ее снимал Кара, потом Бортко. Есть произведения таких авторов, как Гоголь, Булгаков, Гофман, которые не нужно пытаться перетащить на экран. Они до такой степени мощны и самодостаточны, что просто не поддадутся трансформации. Все великие кинематографы мечтают снять Бунина, но тогда в «Темных аллеях» исчезает эротика, которой мы восхищаемся — чистая, высокая, с музыкой, идущей из этой книги. В Антоновских яблоках исчезнет запах этих яблок!».
О вершинах творчества
«У меня нет вершин творчества! Это слова я к себе стараюсь не применять. То, чем я занимаюсь, на предпочитаю называть дорогой, по которой я иду».
Нужно ли было делать фильм о Высоцком
«Не просто не нужно было, а категорически. Должен существовать культурно-нравственный срок давности. Высоцкий — это не просто моя любовь и восхищение, это убеждение, что он один из центральных поэтов 20-го века. «Балладу о борьбе» нужно учить в школе! И сделать кино о том, что Высоцкий был наркоманом и пьяницей, и показать всего три песни — это очень неправильно. Но ошибаться могут все. Я не брошу камень в своих коллег, которые там снимались. И зачем делать портретный грим? Гэри Олдман в роли Бетховена совсем на него не похож, но я вижу Бетховена! А если вы даете портретный грим — где момент перевоплощения?»
О режиссерах и ролях
«Близких по духу режиссеров много — Алексей Симонов, Валерий Тодоровский, Дмитрий Месхиев, Сергей Соловьев, Павел Лунгин. А роль-мечта — хорошая! О конкретной роли не мечтаю. Мечтаю сыграть слабого человека. Мечтаю сыграть журналиста так, чтобы от игры моей людям плохо становилось в зале».
О сожалении
«Конечно, есть, о чем жалеть. Сожалею о том, что обижал своих близких своим поведением. У меня были проблемы по части алкоголя, а любовь эту запретить нельзя. И я доставлял этим неприятности своим близким. Я бывал резким. Что касается работы, то я везучий человек, счастливо живу в своей профессии. А о каких-то человеческих вещах, безусловно, сожалею, но это сожаление нельзя превращать в свое существование. Но помнить об этом надо».
О приступах депрессии
«О себе я это слово не произношу. Знал людей, которых депрессия свела в могилу, в том числе близкого человека. Депрессия — это психологическая онкология. Мой вам рецепт: говорите про себя: «Я расстроен. Я устал. Я в апатичном настроении», но никогда не говорите, что вы в депрессии. Мы ж никогда не говорим, когда что-то заболело: «Ой, наверно, у меня рак» Я от себя гоню это».
О роли в фильме «Любовник»
«Тодоровский хотел снимать другого актера, почти его утвердил, но совершенно неожиданно позвонил мне. Прочитав сценарий, я даже не поверил, что это буду играть я. Мне повезло: После «Любовника» мы с Олегом Ивановичем (Янковским) стали очень дружить. Мало того, что он был великим, уникальным артистом, он был совершенно распахнутым, потрясающим человеком! Тодоровский выбрал такую схему: мы много говорили, но снимали очень мало дублей, была установка именно на эту картину. Это было невероятно интересно. Знаете, какая-то картина остается в твоем кармане деньгами, какая-то остается названием города, где она снималась, какая-то — забавным случаем на съемочной площадке, какая-то — прекрасным процессом, командой, компанией. И совсем немного фильмов становятся частью твоей жизни. Вот «Любовник» — это часть моей жизни».
О «Каменской»
«Я благодарен майору Короткову и Анастасии Каменской за то, что они мне подарили всероссийскую популярность и вытащили на огромный экран — телевизор. Но всему свое время. После четвертой «Каменской» мы без скандалов договорились с Тодоровским, что я больше не буду сниматься. Первая часть — это было интересно, вторая тоже, которую снимал Мороз. Потом это уже превращается в брэнд, зарабатывание денег. Но камня в сериал не брошу, там работает огромное количество моих коллег.
Остались ли музыканты, которые поют стихи, а не набор слов?
«Конечно, остались! Шевчук поет свои стихи, Арбенина, Земфира. И Гарик (Сукачев) тоже. Слушаю также «Биттлз», «Роллинг Стоунз», Бетховена… Я вообще люблю музыку».
О Михалкове
«Если бы мы стали говорить о Михалкове, то зал, наверно, поделился бы пополам. Кто-то был бы «за», кто-то против. Я могу говорить только о том, что я знаю, с чем соприкоснулся. Я получил роль в фильме «Двенадцать» и невероятно благодарен ему за это. Потому что это были курсы повышения квалификации, за которые ты еще и деньги получал. Да, я тоже не совсем согласен, что Никита Сергеевич очень много своего времени, за которое он мог мы снимать, тратит на общественную деятельность. Но это его выбор. Вот если взять актера, который бы ненавидел Михалкова, и поместить его на съемочную площадку, он бы получил инсульт. Он бы не смог совместить свою ненависть с тем, что он увидел на съемочной площадке! Михалков на съемочной площадке кто угодно, только не режиссер-постановщик. Он весельчак, балагур, партнер, актер, он организатор процесса. Он якобы строгий. На «Двенадцати», где было 12 невыносимых людей со своими идеями, инициативами, Михалков сказал: «Я принимаю от вас все, что вы ни скажете, но что-то я беру, а что-то нет». Работать с ним было невероятно здорово и интересно, большое ему за это спасибо».
В завершение встречи под овации зрителей показали отрывок из «Стиляг», где Сергей Гармаш исполняет песню «Человек и кошка», после чего все вышли на площадку перед «Современником» — открывать звезду артиста, которая на смоленской «площади звезд» стала уже 14-й. Президент «Золотого Феникса» Всеволод Шиловский назвал вечер грандиозным, а Гармаша — великим. Сам же виновник торжества был, казалось, немало озадачен такими пафосными речами: он лишь смущенно улыбался. Затем, выпустив связку шаров в небо, прикоснувшись к своей звезде, актер бросил подаренный ему букет цветов ликующим зрителям и распрощался.
Источник: ИА «Cобытия»
Моя реклама
