Как разглядеть в ученике будущего гения
Максим ЩЕГЛЕНКО — из учительской династии, преподаватель истории с 13-летним стажем и вот уже год как директор 39-й школы г. Смоленска. В интервью «РП» он рассказал, почему учителя — «люди не от мира сего», зачем следует обратиться к опыту советской системы образования и как разглядеть в ученике будущего гения.
— Максим Владимирович, кем вы мечтали стать в детстве и почему выбрали профессию учителя?
— Мои мама и бабушка — учителя, тетя — социальный педагог. Но в детстве я, конечно, мечтал стать космонавтом. О профессии учителя даже думать не хотел! Но так сложилось, что образование у меня деревенское — я окончил Кармановскую среднюю школу в Гагаринском районе. Перспективы отправиться в космос не было, а из предметов я особенно полюбил историю. Поэтому в 2000 году поступил на истфак. Получив диплом, собрался в армию. Пока я проходил медкомиссию, устроился торговым агентом в сетевой магазин. Сразу выяснилось, что у меня нет никакой предпринимательской жилки, и карьера в торговле продлилась ровно три недели. Как-то, проходя мимо одной из школ, решил поинтересоваться вакансией учителя истории. Оказалось, что место освободилось буквально вчера. Так я попал в гимназию №4.
Днем — учитель, вечером – охранник
— Но в то время с весьма скромной зарплатой учителя прожить было довольно сложно…
— Моя первая зарплата составила 2200 рублей, а за арендованную комнату нужно было отдавать 2500. Приходилось подрабатывать охранником. Бывший директор гимназии Леонид Дюг меня поддерживал, давал дополнительные часы. Да и учителя гимназии со мной нянчились. Они стали для меня второй семьей. Через год выяснилось, что в армию меня все-таки не возьмут, и, по совету Леонида Трофимовича, я сдал на первую категорию. Зарплата увеличилась вдвое, худо-бедно финансовая ситуация выравнивалась. Появлялись подработки по профилю — я стал преподавать в нескольких колледжах. Глядя на мои старания, Леонид Трофимович помог попасть в 2011-м на конкурс «Учитель года». Я занял третье место на городском этапе. В это время у нас с женой только родился второй ребенок, мы дежурили возле него ночами по очереди. Помню, я проспал всю презентацию.
— Вы больше не пытались получить это звание?
— На следующий год я участвовал уже в областном этапе конкурса, но на победу даже не рассчитывал. Хотел пообщаться с интересными людьми и перенять их опыт. Наверно, учителя — люди не от мира сего. Мы не чувствовали себя конкурентами и соперниками, вместо этого сдружились, стали помогать друг другу готовиться к этапам конкурса.
— С вами случались курьезы на работе?
— Самое веселое происходило в начале карьеры. Я очень молодо выглядел, поэтому меня постоянно путали с учениками. Например, во время контрольных работ я всегда становился в конце класса, следя за детьми. Если кто-то входил в кабинет и спрашивал, где учитель, я поднимал руку. В ответ иногда слышал: «Мальчик, чего ты рукой машешь? Учитель твой где?». По этой же причине у меня всегда требовали сменку и школьную форму. Это не изменилось даже тогда, когда я стал заместителем директора гимназии.
«Они сами всего добьются»
— Что вам нравится и не нравится в своей профессии?
— С каждым годом все сложнее найти плюсы. Работа становится более сложной и бюрократизированной, менее благодарной, что ли. Но нравится то, что она всегда связана с детьми. Сейчас я преподаю только в 11-х классах, со взрослыми ребятами интересно: с ними можно говорить на равных. Они часто делятся своими переживаниями, это не дает мне останавливаться и стареть.
— Что в первую очередь должна дать школа выпускнику?
— Она должна стать ребенку вторым домом, тем местом, где ему будет интересно учиться, творить, общаться с одноклассниками, участвовать в разных школьных «безобразиях». В гимназии эта работа была выстроена очень грамотно. И в 39-й школе тоже, только уклон здесь не на творчество, а на спорт. Кстати, не вижу учителя ни «говорящей головой», ни наставником. Мы уже достаточно далеки от детей: они — люди будущего, а мы – люди прошлого. Но именно эта разница и помогает нам кого-то научить, кого-то воспитать, а с кем-то просто быть рядом, пока они растут и сами всего добиваются.
— Пошел второй год, как вы стали директором школы. Это позволило взглянуть на профессию учителя как-то иначе?
— Скорее на должность директора. Если раньше мне казалось, что самое сложное – это руководить, то теперь считаю, что куда сложнее поддержать учителей. Нередко они приходят со своими идеями, и я понимаю, что если я сейчас остановлю коллегу, то в другой раз он не проявит инициативу. С другой стороны, бывают «сырые» проекты, которые на этой стадии не воплотятся ни во что хорошее.
— В чем изюминка 39-й школы?
— У нас очень сильный гуманитарный блок, спортивно-эстетическая направленность. Мы стабильно показываем высокие результаты на ЕГЭ по иностранным языкам. Конечно, есть и трудности. Главная из них — не хватает преподавателей. Я считаю, что как только старшее поколение выйдет на пенсию, случится катастрофа.
— Как вы решаете эту ситуацию?
— К счастью, в моей школе коллапса пока не произошло. Мы уплотняемся, даем возможность учителям подзаработать, увеличиваем нагрузку. Как могу, привлекаю новых специалистов. Например, в этом году в 39-ю школу пришли пятеро молодых преподавателей. Я им несказанно рад, буду беречь их и поддерживать, как в свое время это делал Леонид Трофимович Дюг.
«Двойка» — моя любимая оценка»
— Традиции и инновации. Каково их соотношение в идеальной школе?
— Я воспитанник и сторонник советской системы образования, бывший октябренок. Помню, как я расстроился из-за отмены пионерии буквально за несколько дней до того, как мне должны были вручить заветный красный галстук. Считаю, что если взять из прошлого все самое лучшее и обогатить новыми технологиями, то это станет залогом успеха нашей школы. Не зря ведь сейчас многие передовые страны Европы и Азии обращаются именно к опыту советского образования. Мы же ушли в непродуманные реформы, которые, по сути, не что иное, как эксперименты над детьми. Думаю, это неправильно. Хотя сохранить ту советскую школу, наверно, еще можно — мы пока не прошли точку невозврата, но уже близки к ней.
— Вы на уроках часто пользуетесь ноу-хау?
— В кабинете истории нет даже проектора. Это моя принципиальная позиция. Я уверен, не бывает скучных уроков, бывает мало знаний. В первую очередь у самого учителя. Чтобы говорить с детьми на одном языке, надо постоянно развиваться. Скажем, обсуждая новую тему на обществознании, стараюсь приводить примеры, близкие и понятные ребятам. Это может быть что-то, что всколыхнуло Интернет, о чем говорили по ТВ или что обсуждает молодежь на своих тусовках.
— Наверно, ваши ученики очень вас любят.
— Не уверен. Но уважают, это точно. Я всегда считался строгим учителем.
— Вы часто ставите «двойки»?
— Это моя любимая оценка.
«Я не провожу урок в классе»
— Считается, что учителя больше любят «беспроблемных» отличников, но дольше помнят «трудных» троечников. Это так?
— Не сказал бы, что с отличником легче работать. Как только он решит, что достиг идеала, у него начинаются проблемы: появляются низкие оценки и порой возникают конфликты. Его участниками становятся многие люди — сам ученик, родители, учителя, директор школы. Здесь важно понять, стоит ли мучить ребенка или можно дать ему послабление. Мы все знаем пример Пушкина, который ничего не понимал в математике, или Эйнштейна, чей французский оценивали на «тройку» по шестибалльной шкале. Если бы старания этих великих людей «задушили» в школе, мы никогда бы не узнали об их гении. Поэтому всегда нужно помнить: за одной из парт может сидеть будущий нобелевский лауреат.
— Считаете ли вы, что ученику следует знать «на зубок» все предметы в школе? Или можно сделать то самое послабление по дисциплине, которая ему мало пригодится в жизни?
— В нашей профессии все очень индивидуально, мыслить шаблонами вообще нельзя. У меня нет класса, в котором я веду урок. Зато есть 25 — 30 личностей, с которыми я общаюсь на протяжении 45 минут. В каждом классе одной параллели урок может повернуться в любую сторону, потому что все дети разные. Надо ли заставлять ребенка учить досконально все подряд? Не знаю. Но уверен, это мы, учителя, должны досконально изучить ребенка, с которым работаем.
— А были у вас неудачные уроки?
— Это происходит очень часто, ведь чем выше профессионализм, тем более высокую планку себе ставишь. Как только я пойму, что развиваться больше не надо, сразу уволюсь.
Работа — за порогом дома
— Складывается впечатление, что учитель — профессия круглосуточная. Ваш рабочий день когда-нибудь заканчивается?
— Сначала я старался оставлять работу в стенах школы. Но так не получалось. Поэтому сделал себе поблажку: по дороге домой я еще могу думать об уроках и обязанностях директора, но переступив порог своей прихожей — никогда. Когда меня встречают любимые жена и дети, я полностью переключаюсь на них.
— Расскажите о своей семье.
— Это моя главная опора в жизни. Многие говорят, что семья мешает карьере. Для меня, наоборот, это ключевой фактор успеха. Жена Людмила всегда меня поддерживала, никогда не попрекала рублем и даже отговаривала, если я решал уйти из профессии. Ребят у нас трое: Алисе — 12 лет, Вячеславу — 9, Леониду — почти 3. Стараюсь проводить с ними как можно больше времени, в отпуск часто ездим на природу — с палатками и рыбалкой. Дети — моя гордость, они ходят в музыкальную школу, занимаются спортом и неплохо учатся.
— Чем еще увлекаетесь?
— Спортом – рукопашным боем, стрелковой и тактической подготовкой. В 2015 году мой тренер перешел работать в смоленский клуб военно-патриотического центра «Вымпел», я последовал за ним. Позже привел туда многих своих учеников, которые уже получили васильковые береты. Сейчас я помогаю «Вымпелу» организовывать военно-патриотические лагеря для детей, устраиваем ночные штурмы, стрельбы. А еще играю на гитаре, причем неплохо. Когда работал в гимназии, даже был художественным руководителем рок-ансамбля.
