Десятая «прямая линия» Путина стала его предвыборной речью
Десятый по счету разговор Владимира Путина с россиянами стал и самым длинным: на вопросы премьер отвечал в течение четырех с половиной часов. Однако запомнится юбилейная “прямая линия» не только статистикой. Впервые за годы существования формата Путину задавали настоящие вопросы, а он продемонстрировал готовность на них отвечать.
За 4 часа и 33 минуты эфира Владимир Путин успел ответить на 88 вопросов, которые, в соответствии с давно разработанным механизмом, граждане могли задавать через интернет-сайт, по телефону или СМС, а также во время прямых включений с московской студией. Всего за время юбилейной «прямой линии» премьеру поступило более миллиона вопросов, а сама передача оказалась самой продолжительной в истории формата — прошлогодний «Разговор с Владимиром Путиным» длился на семь минут меньше.
Однако в этот раз эфирной статистике, как и цифрам вообще, в выступлении Владимира Путина была уготована второстепенная роль. В ходе «прямой линии» 15 декабря глава правительства отступил от своей излюбленной тактики — забрасывания оппонентов цифрами — и десятый «Разговор» стал, в сущности, первым настоящим разговором. Полная стенограмма беседы выложена на сайте председателя правительства РФ.
Привычный формат был в целом соблюден: прямые включения с работниками стратегических предприятий в различных регионах страны (нижнетагильский «Уралвагонзавод», который на самом деле строит танки), рассказы о крупнейших стройках (мост через бухту Золотой Рог во Владивостоке), «острые» вопросы про коррупцию и социальную сферу, блиц-опрос в заключительной части эфира. Однако слом в сценарии — разумеется, в сценарий заложенный — наметился уже на первом вопросе, когда ведущий Эрнест Мацкявичюс сходу спросил премьер-министра о фальсификациях на выборах и митинге на Болотной.
За честные выборы
Уходить от вопроса Путин не стал, хотя выдержать тон ответа не получилось. Начав в привычном для официальных заявлений нейтрально-демократичном ключе, премьер вскоре перешел на неприкрытые резкости.
«То, что люди высказывают свою точку зрения — это абсолютно нормальная вещь, когда все действуют в рамках закона, — политкорректно заявил Путин. — Я видел, естественно, на экранах телевизора молодых людей, в основном активные, свои позиции ясно и четко формулируют, и это радует. Если это результат ‘путинского режима’, то это хорошо. Ничего здесь такого я не вижу запредельного».
Довольный успехом фирменной остроты, премьер благодушно напомнил, что оппозиция для того и существует, чтобы пытаться захватить власть. Итоги выборов, в очередной раз повторил Путин, отражают реальное положение дел в стране, а что до фальсификаций — то они случаются везде, все дело в масштабах. Для того чтобы «снять напрочь все фальсификации», Путин даже предложил действенное, на его взгляд, средство: к президентским выборам оборудовать избирательные участки по всей России веб-камерами.
Тут, однако, глава правительства уточнил, что веб-камеры нужны не столько для предотвращения фальсификаций, сколько для того, чтобы «выбить почву из-под тех, кто хочет делегитимизировать власть в РФ». Ну а дальше пошло-поехало: недовольным итогами выборов Владимир Путин посоветовал не на митинги ходить, а обращаться в суды, а самих участников митинга 10 декабря обвинил в том, что на Болотную площадь они выходили за деньги. Белые ленточки борцов за честные выборы премьер довольно обидно назвал «пардон, контрацептивами», объяснив, что по неведению сначала принял их за символ борьбы со СПИДом.
Вообще, неудобных вопросов в эфир в этот раз пропустили великое множество. Владимира Путина спрашивали и про опубликованную в журнале «Власть» фотографию бюллетеня с матерным посланием премьеру, и про свист в «Олимпийском», и про «хватит кормить Кавказ (Москву, офшоры)». На все вопросы премьер отвечал по делу, хотя порой непривычно, а иногда и необоснованно резко.
За выборы губернаторов
При этом за резкостью иногда крылись вполне революционные заявления. В частности, впервые за много лет Путин заговорил о восстановлении выборности глав субъектов федерации. Правда, список кандидатов, согласно предложенной схеме, будет определяться президентом. Предполагается, что партии, прошедшие в парламент, будут выдвигать на утверждение главе государства своих кандидатов на губернаторские посты. Из одобренного списка жители регионов смогут выбирать руководителей путем прямого тайного голосования. При этом за президентом, считает Путин, должно быть сохранено право отстранять глав регионов от должности.
Как оказалось, губернаторы и министры стали для российского общества больной темой. Ни в одной из предыдущих «прямых линий» не было столько требований уволить, наказать, посадить глав регионов и членов правительства. Всеобщее негодование попытался, предусмотрительно приняв заданный премьером тон, сформулировать тележурналист Владимир Соловьев. «Извините, буду резок», — начал он, заявив, что возникает ощущение, будто «власть знает, как живет народ, и с интересом народу рассказывает о его жизни».
— Владимир Владимирович, скажите, пожалуйста, конкретно, по фамилиям, увидим ли мы когда-нибудь новых людей, и начнутся ли «посадки»? Хотя понимаю, что, как правило, в нашей стране борьба с коррупцией — это «национальная забава» и начинается она с того, кто такой вопрос задает.
— С вас и начнем сейчас, — не задумываясь, ответил на это премьер-министр. — Ну, не с вас лично, а вообще.
За друзей России
Еще одна острая тема, по которой пришлось высказаться Владимиру Путину — проблема мигрантов и ксенофобии. В этом вопросе премьеру, пожалуй, лучше всего удалось соблюсти баланс между суровостью и дипломатичностью — благо, тут никаких новых формулировок придумывать не потребовалось. Ответом стало предложение ужесточить миграционное законодательство и ввести уголовную ответственность за нарушения как для приезжих, так и для тех, кто «сдает жилье для прописки 20-30 и более человек в комнату в 10 квадратных метров».
Не менее строг был Путин и в обсуждении внешнеполитических проблем. На вопрос политолога Николая Злобина, есть ли у России союзники, премьер, до этого уже успевший неоднократно обратиться к одному из любимых сюжетов «Как все плохо на Западе», переключился на США. “Мы и с Соединенными Штатами хотели бы быть союзниками, — заявил Владимир Путин. — Просто то, что я сейчас вижу, и то, о чем я говорил в Мюнхене, — это не союзничество. Мне иногда кажется, что Америке не нужны союзники, им нужны вассалы».
По ходу дела досталось сенатору Джону Маккейну, которого премьер прямо обвинил в убийстве мирных граждан во Вьетнаме. При этом Путин констатировал, что, если США может полагаться лишь на помощь «так называемых союзников», то у России есть «друзья», которых к тому же больше, чем врагов.
За Путина
Резюмируя все услышанное, можно с полной прямотой заявить, что 15 декабря россиян ознакомили с предвыборной платформой Владимира Путина. За все четыре с половиной часа в разговоре практически ни разу не упоминались ни действующий президент, ни правящая партия. (Зато показательным можно счесть то обстоятельство, что как раз во время телевыступления Путина стало известно о временном повышении Владислава Суркова, который в четверг возглавил президентскую администрацию).
При условии, что программные заявления пришлось оглашать в довольно неблагоприятный для власти период — и с экономикой не все слава богу, и популярность партии падает, и выборы в Думу ни с того ни с сего спровоцировали в обществе серьезное противодействие, неудивительно, что очередной «Разговор с Владимиром Путиным» получился значительно более дельным, чем все предыдущие.
В ходе «прямой линии» перед Путиным как кандидатом в президенты стояли две взаимосвязанные задачи: с одной стороны, ответить на беспрецедентную волну критики, с другой — укрепить свои предвыборные позиции. Очевидно, именно для того, чтобы повысить эффективность предвыборной речи, было решено впервые вывести на должный уровень обсуждение по-настоящему острых проблем.
В результате власть впервые за последние годы продемонстрировала готовность к разговору. Как этот разговор ведется — другой вопрос. Судя по всему, общественный запрос на «твердую президентскую власть» в Кремле по-прежнему считают актуальным — отсюда и подчеркнуто резкий тон премьер-министра. В то же время, «прямая линия» 15 декабря показала, что сколько ни высмеивай участников митинга на Болотной, игнорировать их нельзя. Поэтому за упреками, обзывательствами и обвинениями можно было впервые разглядеть намеки на очень серьезные уступки.
