Борис Грачевский: «Общаться со смолянином Борисом Васильевым было великим счастьем»
В Смоленске Борис Юрьевич пробыл всего два дня. Вместе с молодой женой Екатериной Белоцерковской создатель киноимперии «Ералаш» встречался с поклонниками: раздавал автографы взрослым и шутил с детьми: «Не бойтесь меня, я не кусаюсь! Только недавно пообедал…» Очень приветлив был с журналистами и в редких перерывах между встречами дал эксклюзивное интервью корреспонденту «Рабочего пути».
— Правда, что Сергей Михалков как-то признался, что считает «Ералаш» куда более удачным проектом, чем его «Фитиль»?
— «Ералаш» же создавался по подобию киножурнала «Фитиль». И даже должен был называться «Фитильком». Но все были против такого названия: и мы, дирекция, и Сергей Владимирович Михалков. В конце концов сошлись на «Ералаше». И вот однажды, уже в 2000-х годах, когда Михалков уже еле-еле ходил, мы случайно встретились в Центральном доме литераторов. Поздоровались, он узнал меня. Я решил польстить Михалкову и сказал: «Сергей Владимирович, флаг, поднятый вашим «Фитилем», «Ералаш» гордо несет дальше». Он внимательно посмотрел на меня и парировал: «А «Ералаш» лучше «Фитиля». И флаг вам в руки!» И пошел дальше…
— Как вы думаете, почему «Ералаш» пережил «Фитиль»?
— Мне этот вопрос часто задают. Во-первых, я никогда не думал, что это долгосрочный проект. Во-вторых, изначально у нас стояла только одна задача: сделать что-то яркое и интересное. Не забывайте: мы начинали в такое мутное и непростое время. Мы старались, снимали. О нас сразу заговорили, и в очень хорошем ключе. Но с появлением продолжения «Ералаша» стали восклицать: «А первый ведь был лучше!» В принципе, это нормально. Если вас усадить сейчас смотреть «Ералаш», вам тоже покажется, что в детстве он был смешнее. Потому что вы выросли, изменилось время… Кто бы мог подумать, что моя дочь Василиса на вопрос: «Что тебе привезти?», ответит: «Монстра Хай!» Пятилетняя девочка просит страшную рожу в подарок!
И вот с этим — ««Ералаш» уже не тот!» — мы живем 44 года. Но нежно-любовное отношение зрителей к нам — оно как мельдоний: заставляет нас двигаться вперед.
Когда ты делаешь то, что радует и детей, и взрослых, — это придает огромные силы.
— В советское время цензура вас сильно задевала?
— Нет, если только по касательной. Мне доверяли, я сам решал, что можно, а что нельзя. Еще в советское время была снята одна из самых популярных историй, где мальчик в бинокль подглядывает в окно за девочкой, которая готовится ложиться спать. И в самый «горячий момент» она задергивает штору, а на ней написано: «Спокойной ночи, Кипятков!» Главное — это чувствовать грань и не переходить за нее. Не делать вид, что у детей нет гендерного интереса друг к другу.
Я сам придумывал и снимал серию про физика-фокусника, математика-рэпера и учительницу английского языка-стриптизершу. Помните? Да, смело, но она в кадре ничего не сняла: только очки, шарф и туфли.
Зато недавно на канале «Карусель» мне заявили: мол, новый выпуск не возьмем, потому что там употребляется слово «придурок». Я возмутился: это же литературное слово! Но сегодня, когда есть Интернет, мне плевать на запреты. «Ералаш» смотрят до 30 млн человек ежемесячно. У нас есть выпуски-чемпионы, которые собирают 8 млн просмотров!
Телефон Грачевского вибрирует. Он отвлекается, показывает мне экран: «Вот, смотри! Прислали снимки с фотосессии для рекламной кампании «Ералаша». Мне кажется, зеленый фон нужно поменять. Как думаешь?» Я киваю.
— Сколько сейчас человек работает в команде «Ералаша»?
— 35. Но времена сейчас непростые, некоторые должности нам пришлось сократить — например, художника по костюмам. Но киножурнал жив-здоров: что бы ни происходило, мы снимаем по одному выпуску в неделю.
— В одном из интервью вы как-то признались, что в молодости были «коллекционером» встреч с разными интересными людьми и классиками отечественного кинематографа…
— Да, было такое. Это сейчас со знаменитостями делают селфи. А тогда я мечтал поговорить с великими: мне удалось пообщаться с Сергеем Герасимовым, Станиславом Ростоцким, Семеном Лунгиным, Борисом Васильевым…
— Расскажите, пожалуйста, о встрече с Борисом Васильевым — он наш земляк.
— Ого! Я и не знал, что он из Смоленска! Разговаривать с Борисом Львовичем было всегда великим счастьем. Он меня знал прекрасно и очень тепло относился. Это был удивительно интеллигентный человек.
Парадоксально, но уход его близкого друга и соавтора — Кирилла Рапопорта (вместе они придумали сценарии к фильмам «Офицеры» и «Аты-баты, шли солдаты…», «По зову сердца») — открыл нам Бориса Васильева как великого писателя. Казалось бы, о войне написано немало, но так, как он, не писал никто…
Мой учитель, Александр Григорьевич Хмелик, один из создателей «Ералаша», дружил с Рапопортом. Когда Кирилл Иосифович умер, его жена обнаружила в его записных книжках несколько неиспользованных сценариев. И вот Хмелик мне как-то говорит: «Борь, давай снимем серию по мотивам записей Рапопорта. Поможем вдове!» А у нее в то время не было средств… Я согласился. Мы сняли серию «Тройняшки», и она до сих пор одна из самых популярных.
— Вы — один из самых узнаваемых людей в России. Это доставляет вам неудобство или, наоборот, приносит радость?
— Никаких неудобств! Всегда есть что вспомнить. Вот недавно. Две тетки идут мимо, и одна другой говорит: «Ой, смотри! Это ж Грачевский!» — «Точно! Посмотри, какой он толстый!» — «А, ну да, его же по телевизору все время по пояс показывают!»
Отдыхал как-то в санатории, где полным-полно пенсионеров. Иду, воздухом дышу, музыку в наушниках слушаю… Вдруг улавливаю, как переговариваются старичок со старушкой: «Ну, скажи ему!» — «Да неудобно же!» — «Что значит неудобно?! Подойди и спроси!» Я улыбнулся, приготовился, что про «Ералаш» отвечать. И вдруг дедушка подходит и говорит: «А ваш слуховой аппарат хорошо работает?»
